До революции нас связывал Бежецкий уезд, общая бежецкая епархия и, конечно, дороги. Связывал нас и большой торговый тракт Бежецк-Торжок (через Рамешки). Реки Молога и Медведица были магистралями колонизации края новгородскими словенами.

         На реке Медведице люди селились с глубокой древности. Так, известны археологически исследованные стоянки охотников и рыболовов каменной эпохи в устье реки Трестна у села Никольское, вблизи села Сутоки (5 век до н. э.), вблизи села Волосково (3-1 тыс. до н. э.). Известны и селища на реке Медведица в урочище Кидомля (9-13 века н. э.), к юго-востоку от Городка (10-15 века н. э.), селища в трехречье Косьмы и Демьяна (14-15 века н. э.) и на правом берегу реки Медведица между Волосковым и трехречьем (11-13 века н. э.).  Также на Медведице были открыты и городища в районе нынешнего Городка, Волоскова и два городища в районе трехречья Косьмы и Домиана. Одно в устье речки Дрезна (4-7 века н. э.), другое – напротив неё, на правом берегу реки Медведица (11-13 века н. э.).

      И селища, и городища у нас сопровождаются группами курганов в названных выше местах.

      Предание среди жителей никольской округи хранит сведения о городе Рахманец в районе деревни Слободиха, ушедшем под воду при карстовых провалах, а также – о курганах вблизи села Мохнецы.

      Из книги краеведа (А. А. Кирсанова «Бежецкий край») мы узнали, что поселение Бежицы упоминается в Новгородской летописи в 1019 и 1135 годах, а заселение ильменскими словенами Бежецкого края началось намного ранее, в 9 веке, начавшись, возможно, ещё более раньше. Бежецкий край был для торгового Новгорода поставщиком сырья: меха, мёда, воска, дёгтя, кожи и прочего.

     В летописи Петра Войнова – летописца Бежецкого Верха указывается, что первое поселение Бежицы было основано беглецами из Новгорода после одной из смут на вече. По-видимому, «бега» не были единичным явлением. В округу села Вырец с типичным новгородским названием, правда, несколько позднее, тоже бежали новгородцы, которые скрывались от преследований опричников Иоанна Грозного. У беглецов даже образовалось государство новгородских славян в округе озера Святого, получившее название « Тверская Тверщина» (В. Беляков)

    Бежали славяне или мирно переселялись в Бежецкий Верх, неважно. Это было удобно и невозбранно по рекам Молога и Медведица, которые были судоходны, весьма обильны рыбой и диким зверем по берегам, что и требовалось переселенцам для промыслов; к тому же лесов было много для подсечного земледелия. Новгородцы еще в 9 веке, а то и после крещения Руси - язычники, вероятно, находили понимание среди местных племен язычников меря и веси, и при слабой заселенности лесных пространств всем желающим в них хватало места для жизни, как говорится, вволю. Как сказано выше, заселялись и берега реки Медведицы, судя по курганам, с 9 века. И не только ильменскими словенами, но и кривичами псковскими и смоленскими. Ильменские хоронили своих покойников в курганах – сопках конической или округлой формы с круговым основанием, а кривичи – в курганах удлиненной формы. Из истории древней Руси, которая уже в 9 веке включала в себя территории славянских, балтских, угро-финских племен чуди, мери и веси, известно, что эти племена «платихи» дань, но отнюдь не деньгами, а кто чем промышлял, будь то пушнина, мед, воск, дёготь, кожи и прочее. Кроме новгородских «данников», или по-другому – «мытников», «осмиков», в подчинении у которых были ильменские словене, кривичи, меря и весь Бежецкого Верха, норовили разбойным путем либо отнять эту дань, либо собрать её заново ещё многие, желающие на ней поживиться. То были либо скандинавские лихие люди-варяги, либо степняки со Средней Волги из государства Волжская Булгария, а с Нижней Волги – из Хазарии. Эти государства весьма крепки были в 9-11 веках и держали древнерусское объединение племён вокруг Киева в постоянном напряжении от грабительских набегов.

 Кроме набегов со стороны варягов, булгар и хазар, пытались грабить население Бежецкого Верха, подчиненное Великому Новгороду, и ростовские «данники» со стороны Ростовского княжества, которое граничило с  новгородским с юга, примерно по реке Медведице. Случалось, что дань собирали одновременно «законным» путем новгородцы и «незаконным» - ростовцы.

В таких случаях разгорались на границах княжеств целые бои, в которых участвовали дружины, как со стороны Новгорода, так и со стороны Ростова.

   Места для сбора дани «законной» назывались погостами. Примеры таких у нас на реках Трестна и Медведица: в селе Вырец Николаевско-Ладыженский погост, Михайлов погост вблизи села Замытье, Медведихинский погост у села Медведиха. На погостах были амбары – склады, жила охрана, видимо, стояла небольшая дружина воинов. Более сильная дружина стояла обычно где-то поблизости, как например, в селе Тучево (Стучево) неподалёку от села Вырец. Конечно, между дружинами была сигнальная связь. Из Новгорода «данники», «мытники», «осмики» выходили тоже в сопровождении дружин.

  Вскоре вероятно неподалеку от селищ в качестве защиты от непрошенных незаконных «данников» стали ставить городища, укрепленные по типу крепостей поселения местной знати и дружинников. Такой, например, крепостью неподалеку от Бежиц на реке Молога был Городецко.

   Подобные Городецко крепости, вероятно, были на реке Медведице в Рахманце, в Городке (целые защитные валы), вблизи Волоскова и два городища в трёхречье Косьмы и Дамиана.

  

Исследуя курганы в районе урочища Кидомля, Селища, Кузнецово, Прудово, Ф.Н.Глинка обнаружил их огромное количество ещё в середине 19 века. А крестьяне говорили ему, что «могилок» (курганов) было так много, что и пахать и сеять было негде. Приходилось курганы-  могилки разрушать заступами и затем распахивать. Кроме курганов самой разной формы, высоты, ширины и отделки их валунами и плитами с мастерской притёской камней, Ф.Н.Глинка нашел массу интереснейших камней с орнаментом, рисунками, надписями, знаками. Были среди них и явно надгробные камни. 

Разнообразие формы погребальных сооружений, их количество и круговое расположение вблизи многочисленных селищ побудили его предположить, что эти своеобразные кладбища, во-первых, были вблизи крупного какого-то поселения типа города, которое он назвал градом. Во-вторых, он пришел к выводу, что град этот существовал длительное время, населен был разными народами, которые либо сменяли друг друга во времени, либо соседствовали в пространстве. На территории града найдено много железных фрагментов, следы плавки металла, лепная керамика, ремесленных изделий. 

   Из истории известно, что первыми городищами в 9 веке в Новгородской земле были «Рюриково городище», «Труворово городище», городище Хотемель на Волыни, Сарское городище в ростовской земле. В Кидомле раскопки курганов позволили ученым 19, 20, 21 веков датировать культурные слои 9 – 13 веками. Видимо, град в Кидомле был не только большим, но и хорошо укрепленным, что позволило ему стоять на берегу Медведицы долго и несокрушимо и 10, и 11, и 12 век, вплоть до начала 13 века. С запада он защищен был большим болотом, с юга и востока речками Медведица и Каменка. В какой-то небольшой, раскопанной Ф.Н.Глинкой части города, он нашел под большими камнями не только угли, но и мостовую под ними из более мелких камней, а под этой кладкой (мостовой) слой цемента сложного состава. Нашел он среди курганов и вертикальные глубокие колодцы с укрепленными каменной кладкой стенками. 

Вертикальные колодцы сменялись на глубине горизонтальными цементными слоями, как бы ходами в стороны, причем с перегородками: что-то типа лабиринта. В кольцах входы и выходы были закрыты камнями – плитами. Возможно, это были подземные ходы из города в область распространения курганов.

   Всей площади града Ф.Н. Глинка не установил и такой цели себе не ставил, да и физически не мог. Однако идею существования града выдвинул довольно аргументировано.

   Из истории известно, что грады стали появляться на землях восточных славян в 10 веке как центры больших административных округов в землях определенных княжеств. Таковые возникали в новгородских и ростовских землях.

   В центре округа обычно находилась крепость – град (чаще всего из деревянных срубов – «городен», наполненных камнями и землей). В граде находился посадник, посаженный князем земли (в нашем случае новгородской). Он был «старшим» дружинником князя. Следил за состоянием укреплений града, их ремонтом, организовывал оборону града. Вместе с ним в граде находились княжеские дружинники – «отроки», опираясь на которых посадник управлял сельским населением округи. В его обязанности входили сбор дани, суд, взимание штрафов и пошлин. В граде же селились наиболее богатые и знатные люди, которые тогда вершили «политику».

   Вероятно, град на Кидомле был центром округа, к примеру, Каменского стана. Возможно, град на Кидомле  погиб, как и Бежицы и Городецко после битв русских ратей с татарами батыева войска в 1238 году. Вскоре после нашествия татар в 1245 году и второй раз в 1252 году на новгородскую землю нападали литовцы. Позднее бежецкий край разоряли тверские и московские князья, борясь между собой за обладание Бежецким Верхом.

   Так или иначе, разорен, но град на Кидомле был современником Бежиц и крепости Городецко. Вплоть до 13 века град населяли язычники, о чем свидетельствуют языческие погребения – курганы вокруг града.

 Не исключено, что к язычникам мери и веси бежали еще и в 10, и в 11-12 веках язычники – славяне из Новгорода и Пскова, не желавшие, по сути становиться христианами. В 11 веке известно восстание волхвов – язычников в земле меря, которое было подавлено силой. Но и после него язычество у угро-финов долго не уступало места христианству, что длилось до конца 13 века в северных и северо-восточных районах древнерусского государства. Язычники, строившие град на Кидомле, были незаурядными мастерами по обработке камня, железа, знали технологию «бетонирования» (изготовление цемента), знали разные ремесла, владели зачатками архаичной письменности, судя по подписям на камнях. Они обладали знаниями по сооружению сложных фортификаций (подземного лабиринта). Судя по тщательности сооружения курганов, высоко ценили культ предков, верили в загробное их существование. На курганах они отправляли обряд поминовения усопших, зажигая свои костры. 

   Современные неоязычники из бывших христиан и атеистов десятилетиями варварски разрушали курганные насыпи с целью наживы и добились в этом «успеха». Искалеченных рытьём курганов осталось жалкое количество, копатели сокровищ не нашли, разве что кости да уголья. Тем самым потомки древних славян сами обокрали себя по части знаний о своём славянском прошлом, показали себя людьми не только неграмотными, но и духовно невежественными.

                           

Член «Клуба любителей Рамешковской старины»,

 краевед Кременецкая Т.Н.         

С уходом потомков "селения мертвых" оставались беззащитными; для новых пришельцев они оказывались не "дедами", а "навьями" - чужими, а потому потенциально враждебными мертвецами. В случае любой хозяйственной невзгоды новые люди могли заподозрить враждебный умысел навий и осквернить, уничтожить старое кладбище с домовинами чужих для них предков.

 Возникает идея захоронения праха под большими округлыми насыпями - курганами, которые на древнерусском языке именовались могилами. Земляная насыпь, округлая, как видимый в открытом поле кругозор, надежно прикрывала захороненный в её глубине прах предка. В ряде случаев курганной насыпью засыпали стоящую на земле домовину, оберегая её от воздействия чужих людей.

Высказанное выше полностью подтверждается картой древнейших курганов восточных славян: в VI в. н. э. на большей части исконной славянской территории курганов нет - славяне находятся в своей родной среде и не беспокоятся о судьбе родовых кладбищ. В то же самое время в зоне активной северо-восточной колонизации славян в финно-угорскую среду здесь одновременно со славянами-колонистами появляются захоронения в курганных насыпях. Кривичи вокруг Смоленска и Пскова и словене вокруг озера Ильменя хоронили прах предков под длинными могильными насыпями (кривичи) или под огромными высокими сопками (словене новгородские). Здесь, несомненно, упрятывание останков в земляные насыпи связано с процессом расселения в инородной "чудской" среде.

Перед насыпкой кургана на его будущей площадке разводился большой костер, но сожжение трупа производилось не на нем, а на стороне. Прах иногда ссыпался в урну, а чаще - просто в ямку или разбрасывался по площади кургана. Повторные, более поздние захоронения тоже делались или в ямках или же прямо на поверхности уже насыпанного кургана.

 Длинные курганы кривичей, насчитывающие иногда свыше двух десятков захоронений, очевидно, являются родовыми усыпальницами, пополнявшимися на протяжении нескольких поколений. Древнейшие длинные курганы появились на Псковщине в VI - VII вв. н. э., а затем они распространились и по Смоленской земле и по Полоцкой (VII - VIII вв.). "Массовое захоронение в валообразных насыпях прекращается в IX веке.

 Не менее интересными представляются своеобразные курганы ильменских словен, называемые сопками - от старого глагола  сыпать.

 Размеры новгородских сопок значительно больше, чем всех других деревенских древнерусских курганов: нормальным размером были курганы в 3-5 м высотой, а нередко встречались сопки высотою в 10 и более метров, равнявшиеся по высоте трехэтажному дому. Сопки окружались у подножья кольцом из огромных валунов. По форме сопки близки к усеченному конусу; верхняя плоская площадка иногда увенчивалась вымосткой из камней.

Как погребальное сооружение, как место постоянного общеродового культа предков, сопки новгородских словен были очень импозантны. Как правило, близ селения возвышалась одна-две сопки, и редко количество их на одном кладбище превышало 5-7 насыпей. Сопки были местом долговременного многоразового захоронения праха сожженных на стороне покойников.

Под насыпями этих величественных курганов погребены деревянные домовины и каменные вымостки, по своему размеру соответствующие домовинам. Таких погребальных сооружений бывает несколько. Известны сопки с троекратной подсыпкой; каждый раз вершина кургана увенчивалась или каменной вымосткой в виде алтаря, на который укладывался прах сожженного или же просто высыпанными на нее кальцинированными костями сожженного покойника. Через некоторое время производилась новая досыпка кургана с новой вымосткой-алтарем, а затем еще одна дополнительная вымостка, оставшаяся незасыпанной. В таких случаях можно предполагать, что сооружение подобной огромной насыпи было делом двух-трех поколений. Иногда поступали проще: при повторных погребениях раскапывали западный сектор сопки, ссыпали туда прах новосожженных и закапывали полу кургана снова.

Хоронили прах, как в урнах, так и без них. Датируются сопки по инвентарю VI-IX вв.

 Большой интерес с точки зрения языческих верований представляет сожжение (или иногда захоронение) вместе с покойником различных животных как домашних (конь, корова, баран, собака), так и диких (медведь, заяц) и птиц, из которых опознан орел. Медвежьи когти, находимые в сопках, заставляют вспомнить многочисленные упоминания в русском фольклоре отрубленной медвежьей лапы.  Культ зайца известен нам не только по табу на него в русской деревне вплоть до XIX в., но и по летописным данным.

 Появившись в VI в. в эпоху медлительного расселения по большому пространству лесов и стремительных походов через степи, обряд захоронения трупосожжений под курганными насыпями постепенно стал общеславянским и продержался несколько столетий. Кое-где, в далеких и безопасных местах вроде земли вятичей, курганы над деревянными домовинами появились только на самой окраине племенной территории в X в., а на остальной земле обычай насыпать курган возник не ранее рубежа XI - XII в. Летописец Нестор, писавший в самом начале XII в., говорил только о сожжении, насыпании праха в урну, захоронении урны в домовине, но ни словом не упоминал курганы. Археология подтверждает, что курганы у вятичей на всей их земле появились поздно, что летописец был прав.

Курганный обряд погребения утвердился у всех восточнославянских племен и значительно, на несколько столетий, пережил древнее трупосожжение. У каждого союза племен были свои особенности погребального обряда; иногда некоторые локальные детали обряда помогают наметить контуры отдельных племен, вошедших в тот или иной союз, упомянутый летописцами.      Общая тенденция эволюции русской погребальной обрядности за VI - XIII вв. такова: обряд захоронения погребальных урн с прахом сожженного покойника в деревянных избушках-домовинах, существовавший около тысячи лет, сменяется захоронением в курганах, что связано со стремлением укрыть и уберечь прах предков от опасности.

  Домовина с костями погребенных, несомненно повлияла на известнейший фольклорный сюжет - "избушку на курьих ножках", в которой живет Баба-Яга - Костяная Нога, одно из олицетворений Смерти.

Курганы VI-X вв. скрыли от современников и потомков погребальные сооружения, но основное содержание обряда оставалось прежним - умерший предавался огню, его тело сжигалось на большом погребальном костре. Объектом культа предков становилось место захоронения горшка для еды, наполненного прахом предка. В IX-XI вв. происходит еще один существенный перелом в религиозном сознании наших предков - они отказываются от сожжения и переходят к ингумации, к простому трупоположению. Наличие массивной курганной насыпи позволяло хоронить прямо на земле или даже в насыпи, но постепенно устанавливается обычай вырывать для покойника яму. 

У радимичей  хоронили покойников головою на запад.  Существовала также и восточная ориентировка. Смысл такого трупоположения был в том, что глаза умершего были обращены на восток, на восход солнца - при ожидаемом в будущем воскресении воскресший увидит солнце в момент восхода. Постепенно устанавливался обычай хоронить в гробах или колодах, которые и в XIX в. именовали домовинами.

 Отказ от кремации во много раз увеличил количество вещей, сохраненных до вскрытия курганов археологами. Ранее предметы, положенные с покойником, уничтожались сначала огнем, а затем временем, а при погребении без огня могли уцелеть украшения, головное убранство, одежда, обувь и ряд различных предметов, сопровождавших умершего. По-прежнему покойникам клали в могилу посуду с едой и питьем, но её количество никогда не было так изобильно, как, например, в богатых черняховских погребениях; обычно ставили один-два горшка. 

* * *

 Погребение умерших у славян и в древней Руси, было, разумеется, обставлено многообразной обрядностью. Эту обрядность нужно подразделить на три группы: во-первых, обряды, связанные с приведением в надлежащий вид самого умершего и с изготовлением гроба-домовины. Во-вторых, процесс захоронения и, в-третьих, ежегодное поминовение умершего на его могиле. Из обрядов первой группы нам известны возрастные различия в женском уборе: девочек хоронили с очень скромными украшениями, девушек и молодых женщин хоронили в богатом подвенечном уборе; пожилых женщин  убирали в последний путь скромно.

 Важным этапом похоронных приготовлений было изготовление гроба или домовины. Помимо уцелевших до 1930-х годов домовин на кладбищах, в нашем распоряжении есть богатый фольклорный материал. Домовина, как подобие дома, это - не только деталь погребального обряда, но и выражение определенных религиозных представлений

 В погребальных плачах и причитаниях дому уделено значительное внимание. Это и реальный дом, покинутый умершим:

ОБРЯДЫ И КУРГАНЫ

Курганы – не единственный вид захоронений, бытовавших у славян. Чтобы узнать, какое место они занимают в погребальном обряде, кратко рассмотрим основные виды славянских захоронений. 

Археологи отмечают, что одним из самых архаичных обрядов является ингумация, т.е. захоронения тела в земле. Этот обряд уходит на второй план после кремации уже в праславянскую эпоху, однако не прекращается полностью. 

Одним из самых архаичных обрядов является погребения праха в урне. Обычай погребения в урне появился в качестве отражения архаичного ритуала первых плодов, который связан с сакральной традицией приготовления этих плодов. Археологи классифицируют урны, в которые помещали прах покойника, обычными предметами для приготовления пищи. Это посуда того же вида, что и могла использоваться в связи с ритуалами первых плодов. Может показаться удивительным, что прах собирали в посуду для пищи. Но эта теория перестаёт быть удивительной, если вспомнить сюжет о Бабе-Яге. Баба-Яга, которая может считаться символом предков, летает, находясь в посуде для приготовления пищи, а именно в ступе. 

 Урна могла устанавливаться на столпе. Столп ставился на перекрестки дорог. Получалось, что прах предка оберегает поселение. 

Столп мог иметь вид домовины – небольшого домика, который мог стоять на столбах или на башне. Вариацией этого обряда является традиция заворачивания праха в бересту, известная у славян с X века. 

 С X века распространённым видом урн становится ступа - дубовая колода. С тех пор до наших дней дошли выражения: «дуба дать» или «дать дуба раньше срока», то есть умереть. 

 К малоизвестному факту относится обряд погребения в воде. Урну опускали в озеро, в реку, желательно вместо слияния двух рек. 

Существует гипотеза, о том, что исходя из полного параллелизма обрядов, связанных с сожжением в огне и последующим потоплением в воде, обряд захоронения в воде был очень распространён, однако никогда не предпринимались попытки разыскать эти захоронения специально. Такие захоронения находили лишь случайно. 

 Мы рассмотрели различные типы захоронений. Почти все из них могли быть совмещены с обрядом захоронения в кургане. Так, в курганах находят останки тел, не подвергшиеся кремации. В курганах бывают, скрыты домовины. В курганах находят урны. 

Это может навести на мысль, что курган – это просто способ защиты праха предка от возможной опасности. Вступив в эпоху расселения народа, часто новое поколение оказывалось далеко от могил предков и не имело возможности заботиться о сохранности захоронений. Чтобы обеспечить безопасность могил, над ними делали земляные насыпи - курганы. 

Таким образом, место кургана в погребальном обряде можно свести к способу защиты могилы.

                                                

                    Материал подготовлен Галяминой Н. С.